• Главная
»
• Искажение православия и околоправославные секты
»
• Общее
»
• Кто и за что в православном приюте забил до смерти 13-летнюю сироту?

Кто и за что в православном приюте забил до смерти 13-летнюю сироту? - 13.02.15

Смерть под опекой

Это уголовное дело сейчас называют Мосейцевским. 22 ноября прошлого года в частном доме села Мосейцево Ростовского района Ярославской области было обнаружено тело 13-летней девочки. Причиной смерти воспитанницы религиозного приюта послужила закрытая черепно-мозговая травма.

По подозрению в совершении преступления была задержана ее приемная мать, 67-летняя матушка Людмила. Под стражу была взята и ее ближайшая помощница Раиса Гусманова.

Побывав в ярославской глубинке, спецкор «МК» узнала, как появилась в селе секта и почему приемные дети оказались там по сути в заложниках.

«Будем здесь строить новую Россию»

Видавший виды «пазик» огибает озеро Неро и углубляется в лесной массив. Мой вопрос «Теплее в салоне будет?» не находит отклика. То, что сапоги вот-вот примерзнут к полу, удивляет, похоже, только меня. То же равнодушие и настороженность я встречаю, когда начинаю расспрашивать жителей Мосейцева о Людмиле Любимовой, которая в 2000 году обосновалась с общиной в селе.

Только у себя дома, без свидетелей, при условии, что я не назову их фамилии, cеляне начинают откровенничать.

— Их тут несколько семей с приемными детьми. За ними — связи и деньги, — говорит житель Мосейцева Иван. — Около их домов раньше по ночам стояли иномарки с московскими и ивановскими номерами. Но говорить об этом было не принято. У нас тупиковая дорога, кругом лес. Пойдешь за грибами или ягодами — откуда прилетит пуля, никто не узнает.

Раньше в Мосейцеве процветал совхоз «Заветы Ильича». Работала школа, столовая, детский сад. Теперь клуб стоит заколоченный, много брошенных домов, из жилых — не больше ста, где прописано 270 человек.

Двухэтажный каменный дом, где раньше учили детей, признали аварийным. Но пришлым людям неведомым образом удалось его взять в аренду, а потом и получить в собственность.

— Сначала мы даже обрадовались их приезду, думали, что деревня оживет, будет больше ребятишек, — рассказывает живущий по соседству с Любимовой Юрий. — Они купили в селе два старых дома. И сразу начали их перестраивать: укрепили фундамент, надстроили второй этаж. Обнесли строения высоким глухим забором, который у нас прозвали китайской стеной. Отгораживаться у нас ведь не принято. Почти у всех в селе — открытые палисадники, за которыми летом хозяйки разбивают клумбы с цветами.

— В подворье матушки Людмилы кто-то из покровителей вложил немалые деньги, — говорит Иван. — Вскоре у них появился свой трактор и автобус.

Соседка Анна в свою очередь говорит, что первые два года православная община была достаточно открытой. Около дома, где была школа, постоянно горел прожектор. Как-то на Рождество Любимова устроила праздник, куда пригласила и местных ребятишек. Потом организовали празднование Дня пожилого человека. Еще несколько раз устраивали музыкальные вечера с чаепитиями.

— Помню, на День Победы у памятника Людмила Павловна толкнула пламенную речь. Язык у нее был хорошо подвешен. Говорить она умела, — рассказывает Иван. — Нашим деревенским бабам она как-то поведала, что сама родом из Москвы, ранее была преподавателем. В Мосейцеве судачили, что муж у нее в прошлом — дипломатический работник.

Отношения вначале между пришлыми и сельчанами были достаточно доверительными.

— Их там обитало человек 20 взрослых и столько же детей. Они к нам приходили с просьбами о помощи, мы им точили косы, подсказывали, что и как надо сажать, — говорит Иван. — Пока они не обзавелись коровами, мы давали им молоко. Я поинтересовался как-то, откуда, мол, приехали? И услышал: кто из Краснодара, кто из Архангельской области. Зачем? «Будем строить здесь новую Россию». Было видно, что на земле они работать не умеют. Все посевы у них зарастали бурьяном, хотя они то и дело выгоняли девчонок с тяпками на огород.

Глядя на матушку Людмилу в очках с толстыми стеклами, жители Мосейцева только диву давались: «Одинокая пожилая женщина. И как ей удалось удочерить сразу 6 девочек?» Тем более что Любимова как-то проговорилась, что не имеет российского, «бесноватого» паспорта, а живет еще по советскому, по сути — недействительному документу.

А удивляться было чему! Девочек, по рассказам деревенских жителей, пытались определить в школу, но выяснилось, что они ничего не знают по программе. Чтобы они догнали сверстников, их перевели на семейную форму обучения. В школу, что в соседнем селе Угодичи, они должны были являться только для аттестации.

— Наш местный фельдшер Нина постоянно настаивала, чтобы девочки проходили профилактический медицинский осмотр, но в ответ слышала только: «Они все проходят в Ростове», — делится с нами Анна.

«Входить нельзя. Это частная территория»

Между тем состав общины, которую Любимова иной раз называла «домом милосердия», постоянно менялся. И в какой-то момент его обитатели отгородились от внешнего мира. Общие праздники закончились. Девочкам запретили общаться с местными жителями.

— Помню, иду, здороваюсь, одна из приемных дочерей Любимовой проходит мимо, потупив глаза, вторая — и вовсе шарахнулась от меня и вдруг начала в голос читать молитвы, — рассказывает Юрий. — Я уж не знаю, что им там за забором внушали.

Те, кто бывал у Любимовой в доме, рассказывали, что все полки там были заставлены иконами, а в самом центре — образ святого Амвросия так называемой катакомбной церкви. А девочки очень быстро и громко читают книги на старославянском языке.

Потом в дом к себе сектанты уже никого из посторонних не пускали, говорили: «Входить нельзя. Это частная территория».

В то же время деревенские стали замечать, что Любимова часто отлучается из села. За ней то и дело приезжали машины. Матушку Людмилу стали видеть в Никитском монастыре в Переславле-Залесском, где, по слухам, обитал ее «духовный наставник». Жители Мосейцева считают, что он-то, скорее всего, и определял устои в общине.

— Первое время они еще ходили в нашу местную церковь Сергия Радонежского. Она у нас старинная, 1787 года постройки, с уникальным 5-рядовым иконостасом, — говорит Анна. — Потом у Любимовой вышел конфликт с отцом Владимиром, который приезжает к нам на воскресные богослужения. Людмила Павловна со своими помощницами накатала на него в епархию донос. Якобы он неправильно проводит службу. И они стали ездить на сторону, в Белогостицы, где стоит небольшая церковь-времянка.

Тем временем в селе, по рассказам местных жителей, общине передали уже пять домов. В них стали появляться странные личности, которые, по сути, были у Любимовой батраками. Правда, сама матушка Людмила предпочитала называть их трудниками.

— Смотрим, у нее косят траву мужики явно бомжеватого вида, мелькают женщины с татуировками, — говорит Юрий. — А ранее мы познакомились на поле с двумя женщинами из этой общины. Они занимались с девочками литературой, домоводством, казались нам достаточно образованными и разумными. И вот при встрече их спрашиваем: «Как вы там сосуществуете с бывшими уголовниками?» Они выглядели расстроенными, сказали: «Надо уезжать из этого гадюшника». После этого разговора мы их уже не видели в деревне.

А вскоре общину сотрясло первое ЧП. 8 апреля 2008 года в лесопосадке, недалеко от трассы, ведущей в Холмогоры, была найдена изнасилованной и задушенной 39-летняя Елена Соколова, которая работала на подворье у матушки Людмилы. Женщина собралась съездить в Москву, чтобы навестить родственников. Проводить Елену вызвался двухметровый великан Михаил Вахнов, который работал в том же «доме милосердия» скотником. Выяснилось, что он же и расправился с женщиной, которую называл сестрой. Ранее 32-летний Вахнов уже попадал на скамью подсудимых, в 1999 году его обвиняли в убийстве женщины на кладбище, но признали невменяемым. После принудительного лечения он пешком из Москвы пришел в общину к Любимовой.

Трагедия, похоже, только ожесточила матушку Людмилу. Из-за забора все чаще стали доноситься детские крики.

— Как-то в очередной раз я услышал: «Прости, мамочка, не бей, я больше не буду!» — делится с нами Иван. — При встрече попросил не обижать детей. На что Людмила Павловна заметила: «Только замахнусь, они уже в крик! На самом деле даже пальцем не трогаю».

Но соседи видели, как девочки в 5 утра с молитвами обходят дом, грузят тяжелые стройматериалы, полными лопатами кидают навоз в 3-тонный прицеп от трактора.

— Я тогда сказал Любимовой: «Павловна, что же ты девочек не бережешь, им же еще рожать?» — говорит ее сосед Анатолий. — На что она мне ответила: «Они не будут рожать».

«Похоже, что девочку долго били палками»

В 2011 году сбежавшая из общины женщина-олигофрен Марина рассказала о странных порядках, которые царят в «доме милосердия» в Мосейцеве.

В общине у нее остались три дочери. Приютившим Марину сердобольным людям с большим трудом удалось вызволить девочек из лап матушки Людмилы. То, что рассказали девочки, всех повергло в шок. По их словам, они лизали ноги мужчинам, останавливавшимся у матушки Людмилы. С завязанными глазами их сажали в машины, везли куда-то и оставляли в «красивых домах с дяденьками»…

По факту насильственных действий сексуального характера Следственный комитет Ростовского района возбудил уголовное дело.

— Когда к Любимовой пришли два милиционера, она их в дом не пускала, пока не приехали ее московские адвокаты, — говорит Юрий.

Был определен круг фигурантов, но к делу приобщили справку о том, что Марина — инвалид по психическому заболеванию. Неопровержимых улик найти не удалось. Показания детей с умственной отсталостью поставили под сомнение. И дело приостановили.

А 22 ноября 2014 года случилась новая трагедия.

— Людмила Павловна пришла к нашему фельдшеру Нине и, не моргнув глазом, сообщила: «У меня Таня умерла, приемная дочь», — рассказывает Анна. — Когда медик зашла в дом к Любимовой, та, показывая на девочку, лежащую на диване, спокойно сказала: «Я ее уже и обмыла, и одела». Нина наша бросилась проверять, как зрачки девочки реагируют на свет, а Таня уже холодная совсем. Мы эту девочку хорошо помним. Курносенькая, она чуть шепелявила и очень заразительно смеялась. Бедняжке в своей недолгой жизни пришлось многое испытать. Отец на ее глазах убил мать. Девочка осталась сиротой, оказавшись в монастырском приюте, долго вздрагивала по любому поводу. Оттуда ее потом и взяла Любимова.

При смерти любого человека на дому медик обязан вызвать участкового уполномоченного полиции.

— Приехал участковый, а следом примчались и следователи, и криминалисты. У нас тут столпотворение было до 3 утра, — говорит Иван.

При осмотре на теле погибшей девочки эксперты насчитали 29 повреждений, а на голове — 6 гематом.

— Понятые рассказывали, что там и сантиметра неповрежденной кожи не было. Девочка была вся синюшная. И тело, и голова оказались все в ссадинах и кровоподтеках. Похоже, что ее долго били палками.

Эксперты установили, что причиной смерти стала закрытая черепно-мозговая травма. Сама приемная мать утверждала, что девочка ударилась головой, упав с печи в подвал дома.

— Когда в доме шел обыск, Людмила Павловна вертелась как уж на сковородке. Говорила, что у нее нет никаких телефонов, стали искать — нашли два мобильника. Утверждала, что нет никаких денег, — а в тайнике обнаружилась довольно крупная сумма наличными.

Синяки были обнаружены и у других приемных дочерей Любимовой. С подворья матушку Людмилу препроводили в следственный изолятор. Вместе с ней также была задержана ее ближайшая помощница Раиса Гусманова.

По рассказам местных жителей, другая сподвижница Любимовой Наталья Роговая, у которой тоже отобрали трех приемных детей, ходила по деревне и просила жителей, чтобы они выступили в ее поддержку и в поддержку Людмилы Павловны. Против Роговой теперь тоже возбуждено уголовное дело. В ходе проверки выяснилось, что она систематически избивала своих приемных дочерей 2 и 3 лет, а также вырывала детям волосы, заставляла их стоять на коленях.

Приемные дети Роговой, как и пять приемных дочерей Любимовой, сейчас находятся в реабилитационном центре. С детьми работают психологи.

Проведенная ситуационная медицинская судебная экспертиза показала: 13-летняя девочка не могла получить такие травмы при падении с высоты собственного роста.

Но ни Любимова, ни Гусманова показаний не дают, своей вины не признают, говорят: «За свои грехи ответим перед Богом».

Обе отказались проходить проверку на полиграфе, сообщив, что это противоречит их религиозным убеждениям.

После проведения психолого-психиатрической экспертизы в институте имени Сербского в Москве им предъявят окончательное обвинение. Женщинам вменяют две статьи: «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего» и «истязание». Уже в ходе следствия в отношении Людмилы Любимовой прибавилась статья «неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего».

■ ■ ■

Перед отъездом из Мосейцева я зашла в местный сельсовет, чтобы узнать, как по паспорту старого образца Людмиле Любимовой удалось приобрести в селе несколько домов и прописаться. Представляющая здесь власть Валентина Борисова (Мосейцево официально относится к сельскому поселению Семибратово) прямо позеленела от ярости: «Ничего вам не скажу! Все что надо — рассказала следствию».

Ответить, по всей видимости, теперь придется многим. Уволена глава отдела по делам несовершеннолетних Ростовского района. Под следствием находится бывший начальник отдела опеки и попечительства управления образования Ростовского муниципального района Галина Рассамагина. Ей предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 293 УК РФ («Халатность, повлекшая по неосторожности смерть человека»). В СИЗО, правда, она пробыла недолго, ее отпустили под подписку о невыезде.

Областная прокуратура не исключает, что в деле могут появиться новые обвиняемые.

Жители Мосейцева же предупреждают: «Надо проверить и другие их подворья. В Антушкине, в Ивановской области, у них содержатся малолетние мальчики. Пока не произошла трагедия, надо разворошить и то осиное гнездо».

Комментарии:

Иерей Александр САТОМСКИЙ, пресс-секретарь Ярославской епархии:

— В Ярославской епархии знали про православный приют в селе Мосейцево?

— На приходском уровне, от священника, который приезжал служить в церковь Сергия Радонежского в село Мосейцево и с которым, кстати, у них не было никакой связи, от благочинного протоиерея мы, безусловно, имели представление, что подобная группа лиц существует. Надо подчеркнуть, что епархия открыта к взаимодействию с различными общественными организациями и инициативами. Так, например, давно осуществляются совместные проекты с ярославским казачеством. Что касается приюта села Мосейцево, можно сказать однозначно, что никто из его представителей с инициативами стать каким-то структурным подразделением или войти под духовное попечение в епархию не обращался.

О том, что там у них происходило, мы сказать не можем. А сами себя они могут идентифицировать как угодно. С одной стороны, они могут называть себя православным приютом, но формально таковым он, безусловно, не являются. Это некая семья, члены которой считают себя православными.

— Сейчас все чаще общину в Мосейцеве называют сектой. Это на самом деле так?

— Мы сами не можем назвать их так однозначно. Это компетенция определенных органов. У нас есть соответствующая комиссия, которая действует как на федеральном уровне, так и на региональном. Но, общаясь с их региональными представителями, я понял, что они имеют существенный ряд аргументов к тому, чтобы назвать их как минимум определенной тоталитарной группой. Сказать что-то определенное об их мировоззрении нам сложно. Но то, что это своеобразная группа с признаками тоталитаризма, — факт.

— Получается, что они нигде не зарегистрированы и никому не подчиняются?

— Это ведь закрытые группы. Надо смотреть, кто у них руководители, внутренние лидеры и есть ли они вообще. А также — единичное это явление или есть какая-то всероссийская сеть, о которой мы не имеем представления.

— По одной из версий, духовный наставник матушки Людмилы, как называли в общине Любимову, жил около Переславля-Залесского.

— Такие вещи обозначить проблематично. Мы можем четко сказать, что за благословением на открытие приюта к каким-либо официальным лицам Ярославской епархии Людмила Любимова не обращалась. А надо заметить, что для столь серьезного начинания недостаточно благословения кого-то из приходских священников. Для этого в епархии существуют специальные отделы, которые курируют как социальные вопросы, так и вопросы образования.

Заведующий кафедрой уголовного права и процесса Российского православного университета св. Иоанна Богослова, член экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ Игорь Викторович ИВАНИШКО:

— Употребление термина «секта» к данной общине вполне применимо. Некоторые религиозные организации, которые называют сектами, а его членов — сектантами, очень любят судиться. Обращаются с иском о защите чести и достоинства, но все время проигрывают. Суд исходит из того, что ни в одном законе нет четкого определения, что такое секта, а есть разность подходов. Секта — от латинского secta — школа, учение, sequor — следую. То есть это некое отдельное учение, отдельная школа.

Светлана Самоделова

Заголовок в газете: Смерть под опекой
Опубликован в газете "Московский комсомолец" №26740 от 12 февраля 2015

11 февраля 2015  18:42

"Редакция газеты "Московский Комсомолец" Электронное периодическое издание «MK.ru»  http://www.mk.ru/social/2015/02/11/kto-i-za-chto-v-pravoslavnom-priyute-zabil-do-smerti-13letnyuyu-sirotu.html