• Главная
»
• Право
»
• Концепция национальной безопасности Российской Федерации и противодействие религиозному экстремизму

Концепция национальной безопасности Российской Федерации и противодействие религиозному экстремизму - 10.01.00

10 января 2000 года исполняющим обязанности Президента России В. В. Путиным была утверждена новая редакция Концепции национальной безопасности Российской Федерации (далее — Концепция), заменившая собой редакцию, утвержденную в декабре 1997 года.

Концепция является основополагающим документом, излагающим систему взглядов руководства страны на обеспечение в России безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности. Хотя Концепция и не является документом прямого действия, заложенные в ней идеи и подходы претворяются в жизнь в конкретных решениях высших органов власти.

Изменение редакции Концепции, предпринятое в январе 2000 года, отражает эволюцию взглядов руководства страны на положение в России и мире, характер внешних и внутренних угроз. Данное обстоятельство в полной мере нашло свое отражение и в тезисах Концепции, касающихся вопросов противодействия религиозному экстремизму и сектантству.

Оценка данного явления, присутствовавшая в редакции 1997 года, создавалась под очевидным впечатлением дебатов, развернувшихся в российском обществе в ходе принятия закона «О свободе совести и религиозных объединениях» (от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ). Как известно, в преамбуле к данному закону содержится признание «особой роли православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также уважение к «христианству, исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, составляющим неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Ряд статей названного закона содержит препятствия, ограничивающие деятельность вновь созданных и «импортированных» из-за рубежа религиозных обществ (значительную часть из которых и составляют экстремистские и сектантские группы).

Соответственно, в редакции Концепции 1997 года содержалось утверждение «важнейшей роли Русской православной церкви и церквей других конфессий в сохранении духовных ценностей».
По поводу сект дословно говорилось следующее:
«…необходимо учитывать разрушительную роль различного рода религиозных сект, наносящих значительных ущерб духовной жизни российского общества, представляющих собой прямую опасность для жизни и здоровья граждан России и зачастую используемых для прикрытия противоправной деятельности».

Новая редакция Концепции меняет акценты. Соответствующий ее раздел гласит: 
«Обеспечение национальной безопасности Российской Федерации включает в себя также защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, …формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения, введение запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие, эксплуатирующих низменные проявления, а также включает в себя противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров» (выделение- П. Ч.).

Не претендуя в настоящей заметке на полноту и абсолютную точность, попытаемся тем не менее дать оценку изменениям, произошедшим в Концепции.

Исключение из текста Концепции упоминания Русской Православной Церкви следует отнести к изменению концептуальных подходов к решению проблем национальной безопасности. Если в редакции 1997 года обеспечение национальной безопасности в духовной и культурной сфере мыслилось как общественно-государственная задача, то в редакции 2000 года это функция государственной политики.

Иначе в новой редакции Концепции определен и сам объект угрозы. На место сект поставлены иностранные религиозные организации. Из других разделов Концепции следует, что под негативным влиянием данных организаций понимаются крайние формы религиозного экстремизма (религиозные конфликты), поставленные в один ряд с социальными и межэтническими конфликтами, терроризмом.

Тем самым круг экстремистских религиозных движений, угрожающих национальной безопасности, с одной стороны, ограничен путем исключения из их числа доморощенных (и часто не уступающих в своем экстремизме импортным аналогам) групп, а с другой стороны, напротив, расширен за счет тех организаций, которые не являются сектами в силу многочисленности либо древнего происхождения, но от этого не перестают быть опасными для общества.

Формы и методы противодействия религиозному экстремизму не были четко прописаны в редакции 1997 года, однако из общего контекста документа и сложившейся в то время практики может быть сделан вывод, что указанное противодействие мыслилось, в первую очередь, как система профилактических мер (ограничение регистрации, пропаганда). Редакция 2000 года делает акцент на активной силовой роли государства в противодействии «экономической, демографической и культурно-религиозной экспансии (выделение мое — П. Ч.) на территории России со стороны других государств».

Какой из этих двух подходов окажется более результативным с точки зрения защиты населения России от угроз, связанных с религиозным экстремизмом, покажет будущее. Сегодня можно заметить лишь следующее. В новой редакции Концепции государство ограничило собственную ответственность в данной сфере защитой безопасности общества и государства в целом от крайних угроз, связанных с религиозным экстремизмом (вооруженные конфликты и террористические акты на религиозной почве). Будет также ограничена миссионерская активность зарубежных религиозных организаций на территории России.

Безопасность каждой отдельной личности от угроз, исходящих от недобросовестной практики экстремистских религиозных объединений, является делом граждан и их объединений.

Павел ЧИНИЛИН, 
кандидат исторических наук